Представьте себе Россию без «ничейных детей», где не малыши ждут, когда у них появятся мама и папа, а родители стоят в очереди на усыновление. Главный детский омбудсмен страны Павел Астахов убежден, что добиться такого положения можно «минимум за три, максимум за пять лет».
Лицо ведущего популярной телепередачи «Час суда» знакомо многим, но вот уже два года, как Павел Астахов сменил судейскую мантию на пост уполномоченного по правам ребенка при Президенте Российской Федерации. Недавно главный детский омбудсмен страны побывал с инспекцией в Чебоксарах. В центре внимания — детские дома и коррекционные школы. Плотный график расписан по минутам. Павел Астахов не выпускает из рук телефон, украшенный двуглавым орлом, делает снимки и каждые полчаса оставляет комментарии в твиттере. Его появление в казенных учреждениях Чебоксар ожидали все, кроме разве что двух полицейских, которые в касках и бронежилетах ворвались в коррекционную школу № 2. Как оказалось, Павел Алексеевич решил проверить, как быстро приедет группа реагирования, и нажал кнопку тревоги. Время прибытия засек по наручным часам, результатом удовлетворен.
Работа уполномоченного по правам ребенка мгновенно вышла за рамки официального визита. Омбудсмен общался с детьми, задавал каверзные вопросы персоналу. Вот он спокойно осматривает игровые, спальни и классные комнаты детского дома, а через пару минут замечает, что ковры появились недавно. Узнав, что в социальной гостинице у ребят в кухне два холодильника, улыбнулся — «богато живете», но проверил, греют ли батареи в коридоре. С готовностью позировал для снимков с детьми и принимал их поделки в подарок.
Не дослушав рассказ сотрудников центра психолого-педагогической коррекции и реабилитации, устроил им экзамен.
— Сформирована ли у вас региональная база кандидатов в приемные родители? — строго спрашивает Павел Астахов. — Я не имею в виду тех, кто прошел школу приемных родителей. Но есть же потенциальные приемные семьи — их надо держать в поле зрения.
—?Раньше мы находились в подчинении детского дома и таким функционалом заниматься не имели права, — отвечает Евгения Осипова, директор центра.
—?Не говорите о том, что было. Взгляните вперед. Решите, в какой момент вы должны сформировать банк семей, заняться пропагандой, сколько нужно набрать родителей. У вас хорошая база, но её надо развивать.
Услышав о центре медиации, омбудсмен погрузился в воспоминания. Несколько лет назад в юридических кругах за умение договариваться его окрестили «миротворцем».
— Республиканский центр медиации… — проговаривает Павел Астахов. — Назвали бы «Центр примирения». Я сам учился на медиатора, только у нас этот термин понимается по-другому. А примирение — хорошее слово.
Цели визита Павла Астахова можно выразить кратко: не карать, но помочь. Он отметил и положительный опыт Чувашии. К примеру, не во всех регионах имеются реабилитационные центры для детей-инвалидов, а у нас он есть. Около 2,7% детей в России — оставшиеся без попечения родителей, в республике этот показатель 1,8%. При женских консультациях и родильных домах начали работать 4 кризисных центра, и если в прошлом году по республике отказались от 65 детей, то в этом году — 16. В 2011 году в Чувашии выделено на сирот столько же средств, сколько за все предыдущие пять лет. Павел Астахов предлагает стремиться к большему: усилить работу по устройству детей в приемные семьи, проследить за тем, чтобы по выходе из интернатов дети были обеспечены жильем, найти средства для материального и морального поощрения усыновителей.
За два года работы Астахов посетил 880 детских домов в 73 регионах.
— Вступая в должность, я не знал, с чем мне придется столкнуться, — подводит итоги омбудсмен. — В конце концов, стал отслеживать хорошие примеры. Ведь негатив — это просто чья-то вовремя не сделанная работа. Во всем мире усыновители стоят в очереди на детей, а не наоборот. Я верю, что и у нас это возможно.

Первоисточник: "Чебоксарские новости"